Павел Гуданец

Об отношении к Фрейду

В последние десятилетия сформировалось довольно негативное отношение к Фрейду и к его психоанализу. Например, в статьях постюнгианцев и трансперсональных психологов часто можно встретить пренебрежительное упоминание о пансексуальности Фрейда, вслед за чем ставится Юнг - поборник духовности, подлинный основоположник новой психологии.

Справедливо ли это? Я думаю, нет. Все-таки к Фрейду восходит наше понимание бессознательного и перипетий душевной жизни. Понятие сексуальности у Фрейда гораздо шире своего бытового значения; сексуальность по Фрейду - это воля к жизни вообще, некий положительный энергетический принцип. Сегодня мы говорим о psyche как о чем-то самостоятельном и исцеляем людей словом; до Фрейда psyche в духе махрового материализма рассматривалась исключительно неразрывно с "мясным субстратом", людей лечили всякой отравой (к сожалению, кое-где так лечат и сегодня).

Фрейду часто вменяют в историческую вину, что он делал из психоанализа догму и вытуривал инакомыслящих из своего общества довольно решительным образом. Однако давайте учтем исторический контекст психоанализа. Общеизвестно, что теория Фрейда стала мощным противовесом, антитезисом для тогдашней ханжеской морали. Фрейд определил новое русло для развития мировой культуры. Ясно как Божий день, что если бы Фрейд дал слабину и стал соглашаться на компромиссы, то от психоанализа и его влияния остались бы "рожки да ножки", ни два, ни полтора. "Ну да, конечно, инстинкт имеет какое-то значение, ну и пусть; забудем о том благополучно; подсознание - это Бог, дамы и господа; мы будем и впредь рассуждать о духовной сущности человека, закрывать глаза на статистику о внебрачных абортах, проецировать на ближнего своего мрачных тараканов из своей головы и т.п." Фрейд, конечно, был авторитарен и перегибал палку, но спасибо ему за это. Он поставил новую психологию.

Юнг же, кажется, задался целью во всем противоречить своему учителю. При всем уважении к Юнгу, следует помнить, что он критиковал однобокий пансексуализм Фрейда, но сам придерживался однобокой пандуховности. Юнг предпочитал, например, закрывать глаза на эротический символизм в религиозных темах. В некоторых работах он лишь вскользь упоминает, например, сексуальную подоплеку понятия "лона Церкви" и таинства причащения - только для того, чтобы вскоре поставить акцент на духовном значении этого.

Однако на широком материале религиоведения и антропологии можно показать, что религиозные темы и понятия обладают глубоким, очень глубоким сексуальным подтекстом, это во-первых, и, во-вторых, что половой акт совершенно духовен и символичен. Секс - это нечто большее, чем буйство плоти; это священный танец и одухотворенный ритуал.

Я призываю психологов относится к памяти Фрейда с должным уважением.

Pāvels Gudanecs

Par attieksmi pret Freidu

Pēdējo pāris desmit gadu laikā noformējas diezgan negatīva attieksme pret Freidu un viņa psihoanalīzi. Piemēram, postjungiāniešu un transpersonālo psihologu darbos bieži var satikt nievājošus izteicienus par Freida panseksuālismu, pēc ka tūlīt tiek stādīts prikšā Jungs - garīga pestītājs,  jaunās psiholoģijas patiess pamatlicējs.

Vai tas ir taisnīgi? Es domāju ka nē. Tomēr ar Freidu sākās mūsu bezapziņas izprašana. Seksualitātes jēdziens Freidam ir daudz plašāks par savu sadzīvisku nozīmi; seksualitāte pēc Freida - tā ir griba dzīvot ka tāda, sava ziņā pozitīvs enerģētiskais princips. Šodien mēs runājam par psihi ka par kaut ko patstāvīgu un ārstējam cilvēkus ar vārdiem; pirms Freida psihe tika aplūkota izteiktā materialisma garā, vienīgi ka kaut kas neatdalāms no "miesiskā substrāta", un cilvēkus ārstēja ar visdažadākajām indēm.

Freidam bieži tiek likts par vēsturisku vainu tas, ka viņš no psihoanalīzes veidoja dogmu un diezgan stingri dzena prom no savas sabiedrības visus citadāk domājušus.  Bet tomēr mēģināsim ņemt vērā psihoanalīzes vēsturisko kontekstu. Vispārzināms,  ka Freida teorija kļuva par spēcīgu pretsvaru, atitēzi toreizējai morālei. Freids noteica janu ceļu pasaules kultūras attīstībai. Pilnīgi skaidrs, ja Freids pieļautu vājumu un sāktu iet uz kompromīsiem, no psihoanalīzes daudz kas nepaliktu. "Nu ja, protams, instinktiem ir kaut kada nozīme, un lai ir; aizmirsīsim par to; bezapziņa - tas ir Dievs, dāmas un kungi; mēs un tālāk turpināsim apspriest cilvēka garīgu būtību, aizvērot acis uz ārpuslaulību abortu statistiku, projicēt uz savu tuvāko tumšās domas no savas galvas un t. t."  Freids, protams, bija autoritārs nereti pārspīlēja,  bet paldies viņam par to. Viņš nostādināja jaunu psiholoģiju.

Bet Jungs, liekas, paņēma par mērķi visā būt pretrunā ar savu skolotāju. Ar visu cienu pret Jungu, derētu atcerēties, ka viņš kritizēja vienpusīgu Freida panseksualismu, bet pats pieturējās pie vienpusīga pangarīguma. Ta Jungs, piemēram, mēdza aizvērt acis uz erotisko simbolismu reliģiozajās tēmās. Dažos savos darbos  viņš tikai garām ejot piemin, piemēram, jēdziena "Bosom of Church"  un dažu ceremoniju seksuālo zemtekstu - tikai tādēļ, lai drīzumā uzstādītu uz tā garīgo akcentu.

Aplūkojot plašu materiālu, kas veltīts relīģiju pētīšanai un antropoloģijai, var parādīt, ka reliģiozām tēmam un jēdzieniem piemīt dziļš seksuālais zemteksts, - tas ir pirmkārt. Otrkārt - pats seksuālais akts ir pilnīgi garīgs. Sekss - tas ir kaut kas vairak nekā vienkārša miesas plosīšanās; ta ir svētā deja un apgarots rituāls.

Es aicinu psihologus attiekties pret Freida atmiņu ar tām pienācīgu cieņu.

Tulkojums: Olegs Plesunovs